Держите меня семеро! Джерри Сайнфелд сказал, что, по его мнению, он находится в аутистическом спектре.
Земля содрогнулась. Шестидесятилетний комик, один из самых богатых и преуспевающих во все времена, чье состояние оценивается в 820 миллионов долларов, дал интервью телеканалу «Эн-Би-Си» и впервые рассказал о трудностях, с которыми он сталкивается всю свою жизнь. О сложностях в отношениях. О непонимании социальных ситуаций, которое, с одной стороны, положило начало его блестящей карьере, а с другой – стало причиной одиночества, бед и тревоги, едва не заставивших его покончить с собой. Еще он рассказал о том, как он справляется с этими трудностями – хорошая жена, любимые дети и трансцендентальная медитация (в этом порядке).
У нас тут что, Америка? – подумала я. Не тут-то было. Мы не потерпим. Будет драка. И не ошиблась. В израильской прессе с головокружительной скоростью начали появляться статьи родителей аустистов, которых хулиганство подлого юмориста оскорбило лично.
Как посмел такой богатый и преуспевающий человек, сделавший карьеру на разложении социальных ситуаций на атомы, утверждать, что он – аутист, да еще (кто бы мог подумать!) не пройдя формальной диагностики? Аутист без справки?! Он наверняка просто человеконенавистник, ищущий себе оправдания. Он, наверное, просто хочет внимания. И мой любимый аргумент, появившийся на официальной странице организации «Алут» (Национальная ассоциация детей-аутистов): бедный Джерри Сайнфелд, видимо, просто ошибся. Он просто не в курсе, что такое аутизм. Сейчас мы ему все объясним.
В статье в «Едиот Ахронот» психиатр Илан Рабинович, отец двух детей-аутистов, отвечает Джерри Сайнфелду. Ты небось пытаешься получить статус инвалида, чтобы уклониться от налогов, утверждает он. Ведь всерьез утверждать, что ты относишься к вожделенному спектру – просто абсурд. Суть аутизма – полное непонимание социальных ситуаций и неспособность принимать в них участие. Аутизм – это трагедия, которой не пожелаешь и врагу. О нем нельзя легкомысленно говорить, не имея диагноза.
Кстати, статья Рабиновича не слишком приятна для аутистов и в других планах.. Например, у меня после ее прочтения случился анафилактический шок на почве логических противоречий, которыми грешит автор. Так знаменитый психиатр нападает на комедианта за то, что тот занимается самодиагностикой, ни разу не побывав у специалиста, но при этом начинает он статью с утверждения, что может сам поставить мистеру Сайнфелду безошибочный диагноз на основании того, что как-то раз мельком видел его в модном нью-йоркском ресторане. Диагностика со скоростью взгляда. Мне остается только принять дозу гомеопатии, тренировать дзен и радоваться, что Рабинович – не кардиохирург.
Баланса ради следует отметить, что высказывание Рабиновича отчасти верно. Все без исключения аутисты, включая автора этих строк, полностью лишены способности понимать социальные ситуации. Но это утверждение верно лишь частично, ибо служитель эскулапа опустил одно важное слово: «автоматической». Аутисты лишены автоматической способности понимать социальные ситуации. Некоторые из нас, те, кого называют «аутистами с тяжелыми нарушениями», лишены также способности к самовыражению из-за неврологических проблем, не позволяющих им общаться зачастую и между собой. Но это не значит, что у них нет желания или потенциальной возможности вступать в коммуникацию. Просто им нужна помощь и поддержка, чтобы реализовать этот потенциал. Или, как талантливо выразился психолог Офер Голан, специализирующийся на помощи аутистам с синдромом Аспергера, «язык социальных интеракций для аутиста является не первым, а вторым».
В интервью Сайнфелд объясняет свою принадлежность к аутистическому спектру «иным мышлением» (Different mindset) и рассказывает, что для него творчество – это непрекращающаяся попытка понять странное и противоречивое поведение окружающих его людей. В сущности, ему удается достучаться до сердец миллионов зрителей по всему мире, благодаря модели, о которой сейчас говорят на конференциях и пишут в блогах: модели инопланетянина. Человек, который взирает на общество со стороны и не способен в нем естественно интегрироваться, зато обладает полной свободой делать о нем далеко идущие выводы.
«Луна», докторантка-аутистка, пишущая под псевдонимом и прошедшая официальную диагностику (в клинике, а не в ресторане), еще до шума вокруг Сайнфелда опубликовала основополагающий пост на эту тему, в котором задалась вопросом, почему родители детей-аутистов подвергают сомнению ее аутизм на основании того, что она старается жить счастливо, вопреки ограничениям, которым она подвержена, и при помощи них: «Почему то, что позволено всем людям с ограниченными возможностями, запрещено высокофункциональным аутистам? Прогрессировать. Учиться на собственных ошибках. Совершенствовать свои способности. Неужели, если нам это удается, мы должны заново доказывать свое отличие от других?». В своем тексте она во всех деталях разбирает сопровождающие ее трудности и ту игру с нулевой суммой, в которой участвует любой аутист: «Тебе удалось, вопреки всем шансам, одержать победу над своей коммуникативной инвалидностью? Значит, ты не настоящий аутист».
Глядя со стороны, из своего летающего пузыря, на своих любимых непонятливых друзей – людей, я понимаю, что с аналогичной проблемой сталкивалось любое меньшинство, любая маргинальная группа в человеческом обществе.
Например, женщины на протяжении тысячелетий считались недоразвитыми существами, которые из-за своих ограничений (матка, яичники, маленький мозг) не могут быть равноправными гражданами. Женщины, которые, вопреки всему, преуспели в традиционно «мужских» профессиях или просто хотели открыть рот и высказать свое мнение, воспринимались как исключение из правил. Их описывали как женщин неестественных, из ряда вон выходящих, их женственность ставилась под сомнение. От них, правда, не всегда требовали предъявить диагноз, зато некоторых – сжигали. То же самое происходило с черными, инвалидами и даже с евреями. Да, с ними самыми.
О каждом упомянутом мной меньшинстве написаны кипы статей, эссе и научных исследований с целью объяснить, почему этих людей не следует считать людьми в полном смысле этого слова. Они не могут. Они «не наши», а если выглядят, как мы, то это наверняка хитрые обманщики. Самозванцы. Оппортунисты. Представитель любого из этих меньшинств, будь он женщиной, чернокожим или евреем, должен держаться от нас подальше, знать свое место, держать язык за зубами. Любая попытка представителя меньшинства ослушаться и принять участие в общественной дискуссии о нем самом воспринималась как грубое нарушение общественного порядка. Оскорбительная мерзость.
А ведь я и сама такая – мерзкая оппортунистка. Мне даже за эту колонку платят. Да, я не такая талантливая, богатая и знаменитая, как Сайнфелд, и даже не такая образованная и умная, как «Луна», но все же, несмотря на свой аутизм, я не могу не заметить грубую ксенофобию, когда ей тычут мне прямо в лицо. А вы?
*
При участии "Куланана" – инициативы по продвижению справедливости и разнообразия в обществе
